09.07.2009 - В водоемах Карелии может просто не остаться рыбы.

В первую очередь они коснулись любительского и спортивного лова, а также использования сетей. Соответствующие директивы были спущены в республику федеральным центром.

И тут же вызвали бурю негодования у местных жителей, политиков и предпринимателей. Все они уверены, что нововведения, с одной стороны грозят уничтожить один из самых популярных видов туризма (троллинг), а с другой – развяжут руки браконьерам и заезжим бизнесменам, которые ради сиюминутной выгоды готовы на все.

Корреспондент обратился за комментариями к руководителю Северо-Западного территориального управления Федерального агентства по рыболовству Сергею Прожиге.

– Почему федеральное агентство решило подкорректировать правила рыболовства именно в Карелии?

– Сразу подчеркну, изменения в правила рыболовства – не наша инициатива. Инициатором были местные власти и лично глава республики Сергей Катанандов. Разумное зерно в этом было. В Карелии есть труднодоступные районы, где нет развитой промышленности. И рыбная ловля для местного населения, по сути, является основой существования. Когда в конце 1990-х годов федеральный центр ввел запреты, это нанесло серьезный удар по благосостоянию людей. Но все надо делать разумно. Да, где-то в глубинке запрет нужно снять. Но в Карелии есть Онежское озеро, Ладога, нерестовые реки. Там нужно действовать очень осторожно. Ведь в республику приезжают тысячи туристов. И если каждый из них поставит сеть – а по закону он вправе это сделать, – это будет, по сути, промышленный лов. После такого нашествия в карельских водоемах может просто-напросто не остаться рыбы.

– Карельские власти это тоже хорошо понимают. Но считают, что им на местах все же виднее.

– У нас во всех грехах принято обвинять федеральный центр. Мол, они далеко, а мы на месте и лучше во всем разберемся. Но вот скандальная история с распределением участков под форелеводство в Карелии показала, что это далеко не так. Возбуждено уголовное дело, крупные чины в республиканском правительстве вынуждены были уйти в отставку. По федеральному закону рыбопромысловые участки должны были быть выставлены на конкурс, а местные чиновники распределяли их по своему усмотрению. В результате ситуация в этой сфере стала тупиковая – ни одного хозяйства по разведению форелей, созданного на законных основаниях, в республике нет. В этом тоже виноват федеральный центр? Нам пришлось приложить немало усилий, чтобы снять напряженность. В республике опять начнутся конкурсы и, я уверен, ситуация войдет в законное русло. Бизнесмены получат право пользоваться участком на 20 лет. Это хороший срок, можно сделать нормальные бизнес-планы. Такие же конкурсы будут объявлены и на промышленное рыболовство.

– И как вы оцениваете перспективы промышленного и торгового рыболовства в республике?

– Федеральный центр заинтересован в развитии каждой из этих отраслей. Мы хотим, чтобы в Карелии было не хуже, чем в Финляндии. А там все продумано до мелочей. Однако просто скопировать финский опыт не получится. Другая ментальность людей, другая законодательная база, другие капвложения в отрасль. Но нужно продвигаться в этом направлении, шаг за шагом, ставя задачи, определяя перспективы. Первый шаг в этом направлении уже сделан: в договоре с человеком, получившим рыбопромысловый участок, будут четко прописаны его права и обязанности. Он получит право сам гонять браконьеров. Ведь у нас как: если общее, значит ничье, и делай с ним что вздумается. А нам нужен хозяин. И на земле, и на воде.

– А что же будет со спортивным и любительским рыболовством?

– Мы считаем, что изменения в правила нужно делать выборочно. Мы сейчас готовим соответствующие предложения. В Карелии есть водоемы, где категорически нельзя разрешать лов рыбы сетями. У нас уже практически составлен перечень таких водоемов. И наши рыбинспекторы будет строго за этим следить. Кстати, еще недавно в Карелии работали всего 20 рыбинспекторов, а сейчас  уже почти 50. Конечно, это капля в море. Особенно если вспомнить советские времена. Но мы делаем ставку не столько на количество, сколько на качество личного состава. Хорошо бы еще местные жители нам помогали. А то ведь как получается: все возмущаются браконьерами, а вот звонят и сообщают о правонарушениях считаные единицы.

– Местные чиновники понимают всю сложность ситуации? Вам удается найти с ними общий язык?

– У нас нет выбора – мы просто обречены договариваться. Я не раз бывал в соседней Финляндии. Вы знаете, почему у финнов в каждом водоеме есть рыба? Во-первых, население законопослушно: как только финны видят, что совершается правонарушение, сразу же сигнализируют в полицию. Во-вторых, у финнов создана стройная научно обоснованная система поддержания рыбных запасов. У них по всей стране построена сеть рыборазводных заводов. И в те озера и реки, где ведется интенсивный лов, постоянно выпускают мальков. Если природа не справляется с возобновлением ресурсов, ей помогают люди. Это государственная задача, местные власти ее просто не потянут.

Кстати, на территории Карелии у нас есть два рыборазводных завода федерального подчинения. Республика ни вкладывает в эти заводы ни копейки, а вот плодами работы пользуется охотно. Правда, говорить об этом местные чиновники почему-то не любят.