13.02.2009 - Лосось или нефть.

На долю Камчатки приходится пятая часть мировых запасов лосося. Впрочем, вполне возможно, что в скором будущем главным коммерческим богатством полуострова станет не промысел рыбы, а добыча углеводородов. Одна из пробуренных скважин показала наличие коммерчески привлекательных запасов нефти. И уже на 25 марта Федеральное агентство по недропользованию запланировало аукцион на разработку Северо-Колпакского участка, расположенного всего в 8–10 километрах от побережья Охотского моря. Жители полуострова разделились на два лагеря: одни выступают за развитие рыбной отрасли, другие – за добычу углеводородного сырья. Может ли рыбный промысел сравниться по доходности с нефтегазовым сектором?

Чиновники полуострова, видимо, задались целью опровергнуть мнение основоположника капитализма Давида Риккардо, предлагавшего оценивать землю, побережье которой богато рыбными промыслами, значительно дороже остальной. Местные власти твердят, что добыча рыбы не обеспечивает самофинансирование и экономику полуострова поднимет лишь освоение минерально-сырьевых ресурсов.

– Даже при условии колоссальных отчислений добывающих компаний на экологию невозможно будет восстановить численность популяций лососевых, – убежден научный сотрудник КамчатНИР Антон Улатов. – Печальный пример уничтожения лососей и среды их обитания имеется на североамериканском континенте. Попытки восстановления их численности провалились, несмотря на потраченные 20 млрд долларов! Ведь нерестилище лосося – это природный инкубатор, родильный дом, функционирующий благодаря миллионам нитей, связанных со сложной и хрупкой экосистемой. Сегодня у России еще есть уникальный ресурс, способный воспроизводить огромную биомассу рыб без единой копейки вложений. Причем его стоимость на мировом рынке не проигрывает нефтяным и газовым ценам.

Имея не храним, потерявши плачем.

По оценке Всемирного фонда дикой природы (WWF), в России реальный вылов лососей на Дальнем Востоке превышает легальный в 1,5–3 раза. «Чтобы бороться со злом, нужно хорошо представлять его масштабы» – под таким девизом WWF, Программа развития ООН и Федеральное агентство по рыболовству провели обширные исследования нелегального промысла тихоокеанских лососей. В течение трех лет специалисты программы ТРАФФИК анализировали формы браконьерства основных видов тихоокеанского лосося – горбуши, кеты, нерки и кижуча.

По мнению экспертов, из всех российских продуктовых рынков рыбный – самый «непрозрачный». До сих пор неизвестно, сколько рыбопромышленных компаний работают в России, каковы их объемы производства и продажи.

– Похоже, в стране смирились с тем, что объемы нелегального вылова сопоставимы с официально учтенной добычей, – убежден доктор биологических наук, бывший руководитель Департамента рыбохозяйственной политики Министерства сельского хозяйства РФ Анатолий Макоедов. – Расчетная стоимость ежегодного улова российских рыбаков составляет около 90 млрд рублей. Можно предположить, что примерно такова стоимость и неучтенных выловов. Плюсуем к ней недополученные доходы из-за низкой доли добавленной стоимости рыбопродукции – получаем низкую эффективность работы рыбного хозяйства, несмотря на имеющиеся сырьевые, добывающие и перерабатывающие возможности.

Эксперты признают: рассчитывать на помощь зарубежной стороны в борьбе с контрабандой российских водных биоресурсов наивно.

Экономические выгоды для стран Азиатско-Тихоокеанского региона от реализации нелегальной морепродукции по бросовым ценам очевидны. Именно эти доходы способствовали бурному развитию прибрежных поселений Японии и Кореи. Скромные рыбацкие японские поселки Немуро и Ханасаки за последние десять лет превратились в процветающие портовые города с мощной инфраструктурой, как и небольшая деревушка Пусан – ныне второй город по величине в Южной Корее с 1,5 млн тоннами холодильных мощностей. Российские же дальневосточные порты «легли набок», грузооборот в них снизился до неприличного уровня, докеры изнывают без работы, рыбоперерабатывающие предприятия, лишившись квот в 2004 году, оказались на грани выживания.

Сегодня флот везет улов, добываемый в прибрежных водах Камчатки, мимо берега, где испокон веков переработка рыбы была основой жизни тысяч людей. Население Камчатки сокращается (за последние 15 лет полуостров покинули сто с лишним тысяч человек). Валютная выручка от продажи биоресурсов в Россию не поступает, налоги не платятся. Пограничники, которым вверена охрана морских ресурсов, оценивают ущерб от незаконного вылова рыбы в 4–5 млрд долларов США в год.

Браконьерство – это коррупция и криминал.

На Камчатке браконьерство поставлено на промышленный поток. Зачастую еще до начала официального промысла нерки на внешний рынок уже поступает рыба, выловленная в морских пространствах России. Любой поселок полуострова на период путины превращается в браконьерский стан. В незаконной добыче задействованы тысячи людей. Работают как специально организованные бригады, так и местные жители, у которых скупают икру заезжие заготовители.

Незаконный вылов множит коррупцию и криминализирует общество, уводит доходы от рыбного промысла из региона и мешает развитию Камчатки. Борьба с браконьерством осложняется тем, что незаконная добыча лососевых является одним из основных источником доходов населения Камчатки, считает Константин Згуровский, руководитель Морской программы WWF России.

Ежегодно браконьеры добывают на Камчатке около 54 тыс. тонн лососевых, главным образом для производства икры, и выбрасывают не менее ценные тушки рыбы. Только с июня 2006 по июль 2007 года в ручной клади и частично через грузовой терминал камчатского аэропорта «Елизово» было вывезено около 8 тыс. тонн икры (это соответствует 200 тыс. тонн выловленной рыбы)!

При этом 86% жителей Камчатки считают, что от сохранения популяции лосося – главного символа полуострова – зависит их личное благополучие. Они готовы не только лично участвовать в природоохранных мероприятиях, но даже жертвовать средства на защиту лосося и нерестовых водоемов.

Один рыбак кормит шестерых.

Браконьерство не устраивает не только жителей полуострова, но и крупные рыбопромысловые компании, легально работающие на отечественном рынке. Их призывам навести порядок в отрасли наконец-то вняли в правительстве, приняв поправки к Закону о рыболовстве.

Так, с 1 января 2009 года все выловы официально оформляются в портах и идут на экспорт только через российскую рыбную биржу. Эта мера, по мнению начальника Управления государственного контроля, надзора, охраны, воспроизводства водных биоресурсов и регулирования рыболовства Федерального агентства по рыболовству Михаила Куманцова, поможет сократить три «н» – незаконный, неучтенный и нерегулируемый промысел и вывоз сырья за пределы страны.

Только цифры: В 2007–2008 годах лосось шел на нерест богатейшими косяками. Уловы на побережье были исторически максимальными и составили до 350 тысяч тонн. Ученые полагают, что до 2030 года этот показатель может ежегодно увеличиваться на 1,5–2%.

Однако, по мнению рыбаков, одной поправки в Закон о рыболовстве недостаточно. Рыболовные державы мира не только пропускают транспортные суда через свои порты, но и поддерживают рыбную промышленность. В Норвегии, к примеру, даже в период мирового финансового кризиса кредиты под оборотные средства, на обновление флота дают под 7% годовых и на длительный срок, в России – под 22% и на короткое время.

На Аляске рыбаки, занимающиеся прибрежным рыболовством, освобождены от уплаты налога на прибыль. Правительство штата исходит из того, что один рыбак, вышедший в море, обеспечивает своим трудом еще шестерых работников береговых отраслей (портовик, обработчик, перевозчик, продавец, обслуживающие структуры, которые и платят налоги на прибыль).

Российские рыбаки вынуждены играть по правилам японских и южнокорейских фирм, авансом оплачивающих им будущий улов.

Транспортировка рыбы по воде в эти страны обходится почти в три раза дешевле, чем по железной дороге в центральные регионы России. Поэтому россиянам более доступен генно-модифицированный, «всегда свежий», подкрашенный лосось, искусственно выращенный в Норвегии. Иностранцы же охотятся за российским лососем, экологически чистым, пойманным в море. Кстати, в России природный лосось не является ограниченным ресурсом (на долю Камчатки приходится пятая часть его мировых запасов). Поэтому при правильном продвижении как на внутренний, так и международный рынки дикого лосося население Камчатки да и всей страны икру сможет есть ложками.