25.09.2015 - Решит ли Госсовет проблемы рыбной отрасли?

2015 год обещает стать знаковым для рыбной отрасли нашей страны, поскольку, как ожидается, на предстоящем в октябре заседании Госсовета будут определены новые условия функционирования отрасли и поставлены конкретные задачи.  Подготовка к этому мероприятию идет довольно активно и сопровождается бурным обсуждением проблем рыбной промышленности в различных средствах массовой информации, а также на заседаниях отраслевых групп и ассоциаций.  Собственно, и проходивший во Владивостоке в конце августа юбилейный X Международный конгресс рыбаков многие заранее окрестили «генеральной репетицией» предстоящего заседания Госсовета по проблемам рыбной отрасли. 

По сути, вся подготовка рыбного сообщества к Госсовету сводится к обсуждению проекта Федерального закона о внесении изменений в ФЗ от 20.12.2004 г. № 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования распределения квот добычи (вылова) водных биоресурсов.  Речь идет о том, что государство планирует ввести для рыбаков ряд четких обязательств и обременений в обмен на предоставление им со стороны государства гарантий долгосрочного и стабильного предоставления и закрепления прав на добычу  водных биоресурсов.

На самом деле, необходимость изменения сложившейся в рыбной отрасли системы, при которой мы экспортируем, в основном, продукцию с минимальной степенью переработки, являющуюся сырьем для иностранных рыбоперерабатывающих предприятий, а внутренний российский рынок снабжается по «остаточному принципу» и за счет импорта, назрела давно.Особую актуальность эта проблема приобрела после того, как Россия в августе 2014 года ввела ограничения на поставки ряда продовольственных товаров, в том числе морепродуктов, из стран, которые ввели санкции против нашей страны. 

Россия вылавливает морских биоресурсов гораздо больше, чем требуется для удовлетворения внутренних потребностей, поэтому, казалось бы, в условиях введенного нашей страной запрета на импорт морепродукции из ряда стран, мы вообще не должны ощущать никаких проблем, поскольку отечественные рыбодобытчики в состоянии и всю страну рыбой обеспечить, и еще и на экспорт значительное количество отправить. Но вот парадокс – российская рыба на российские прилавки добирается с огромным трудом. 

По данным Росстата, в 2014 году объем внутреннего рынка рыбы в натуральном выражении составил около 3 млн тонн, а в денежном — 524,3 млрд руб.  Среднедушевое потребление составило 22,3 кг/чел. в год при средних затратах 3650 руб. на человека в год. В первом квартале 2015 г. спрос населения на рыбу снизился на 11,3 % по сравнению с аналогичным периодом 2014 г., а доля рыбы в затратах на продовольствие снизилась с 4,3% до 3,9%. Спад спроса на рыбу вызван общим экономическим спадом, повлекшим снижение доходов населения и общего платежеспособного спроса в условиях значительного роста цен на морепродукты.  Достигнутый в 2014 году объем внутреннего рынка рыбы в размере 524,3 млрд руб. (13,8 млрд $) эксперты считают максимальным на ближайшие годы.

Если посмотреть на данные первого полугодия 2015 года, можно увидеть, что импортные поставки за шесть месяцев снизились на 180,26 тысяч тонн по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, а объем внутреннего производства вырос на 105,6 тыс. тонн.  То есть, поставки рыбопродукции на внутренний рынок с января по июнь 2015 года сократились на 74,66 тысяч тонн. Выпадающие из-за сокращения импорта объемы можно было бы компенсировать за счет сокращения экспорта, но, как показывают данные Росстата, он с января по июнь снизился всего на 2.2 процента или на 21,4 тыс. тонн.

Таким образом, импортозамещение в рыбной отрасли явно отстает от потребностей рынка. Между тем, в докладе, подготовленном рабочей группой для заседания Президиума Госсовета по рыбной отрасли, отмечается, что импортозамещение актуально для отрасли как по экономическим, политическим так и по диетологическим причинам. На сегодняшний день доля добавленной стоимости в экспортной продукции у нас продолжает оставаться низкой, а в импортной она, напротив высокая.  В 2014 г. в составе экспорта 87% объема и 65% стоимости составила мороженая рыба, практически полностью пошедшая на переработку в импортировавших её странах. В составе экспорта доля филе и готовой продукции составила 7%, а в составе импорта — 27%.

Примечательно, что эта тенденция сохранилась и в первом полугодии 2015 года. Сокращение экспорта рыбной продукции в январе–июне текущего года произошло за счет сокращения на 91% ( до 1,2 тыс. тонн) поставок рыбы свежей или охлажденной, а также уменьшения продаж за рубеж готовой или консервированной рыбной продукции на 45,5% – до 6 тыс. тонн. Также на 12,2% до 55,3 тыс. тонн уменьшился экспорт рыбного филе и прочего мясо рыб.  А вот продажи за границу мороженой рыбы, являющейся сырьем для иностранных рыбоперерабатывающих предприятий, за полгода подросли на 0,5 процента до 832,8 тыс. тонн.  При этом основную долю в экспорте по-прежнему занимает мороженый минтай – 44,5%, хотя объемы его поставок за 6 месяцев, по данным ФТС России, снизились на 5% или на 21,8 тыс. тонн и составили 415,8 тыс. тонн.

Впрочем, сравнение данных ФТС по экспорту минтая с данными других стран по импорту этой продукции из РФ традиционно вызывает вопросы.  Так, китайские данные показывают, что первое полугодие 2015 года завершилось с ростом общего уровня поставок российского минтая, основного сырья для китайских производителей филе минтая, на 4% или на 14,0 тысяч тонн до около 402,9 тыс.тонн.  При этом поставки российского минтая в Южную Корею только за январь-май составили 72 тысячи тонн.  То есть, расхождения в данных составляют более 60 тысяч тонн.  Разумеется, коль скоро эти объемы не учтены в российских данных, государство от их продажи не получит ничего.

Россия по-прежнему является донором добавленной стоимости и рабочих мест для других стран, как за счет своего экспорта, так и за счет своего импорта.  Общий объем импорта рыбной продукции из стран, подпавших под санкции составил около 570 тыс. т (около 20% общего объема внутреннего потребления), в том числе: лососевые — 156 тыс. т, сельдь – 141 тыс. т, скумбрия — 56 тыс. т, мойва — 41 тыс. т, креветки – 30 тыс. тонн. При этом Россия экспортирует рыбу (тресковые, лососи, камбалообразные и т.п.) и беспозвоночных (креветки, крабы) природного происхождения, высшего качества и полезности, а импортирует рыбу (лосось, пангасиус, тилапия) и беспозночных (креветки) в значительной степени искусственного происхождения – уступающих по качеству и биологической полезности, но не уступающих по розничной цене.

Замещение рыбного импорта необходимо рассматривать, во-первых, с точки зрения продовольственной безопасности, во-вторых – сохранения ассортимента рыбных продуктов. «Если предположить полное прекращение экспорта и импорта, то, при сохранении улова в размере около 4 млн тонн и допущении, что в составе улова съедобная часть составляет около 75%, на душу населения придется около 22-23 кг рыбы в год, что соответствует рекомендуемым нормам потребления. Качество потребляемой рыбы будет, по меньшей мере, не хуже, чем в настоящее время, поскольку отечественная рыбная продукция состоит из рыбы природного происхождения, в составе которой преобладают тресковые, сельдь, тихоокеанские лососи», — отмечается в докладе к заседанию Президиума Госсовета.

В то же время экономические ограничения импортозамещения, напротив, высоки. Российские производители в высокой степени зависимы от экспорта. В 2014 г. произведено рыбной продукции на сумму 5,277 млрд долларов, а экспортировано на сумму 3,662 млрд. Экспорт составил 69,4% доходов российских производителей. Кроме высокой  доли экспорта в доходах зависимость усилена еще и кредитованием иностранцами российских рыбаков на текущие нужды под будущий улов, чего почти не делают наши банки.

Пока мы рассуждаем о вариантах импортозамещения, развитии глубокой рыбопереработки, создании рыбного кластера и системы биржевой или аукционной торговли морепродукцией, иностранцы продолжают работать по прежней схеме, предполагающей закрепление за Россией статуса вечного поставщика сырья для зарубежных перерабатывающих предприятий. Иностранный капитал (особенно китайский и корейский), заинтересованный в сохранении существующей ситуации, делает ставку на судоремонт старых российских судов, при этом, обновляя свой морской, океанический рыбодобывающий и транспортный флот с тем, чтобы расширить использование запасов морских биологических ресурсов в 200-мильных зонах иностранных государств и в открытой части Мирового океана.

Одновременно с этим они финансируют наиболее затратные статьи расходов российского промысла, начиная от заправки судов топливом и заканчивая обеспечением членов экипажей продуктами питания. В результате, иностранцы получают возможность воздействовать на российскую рыболовную политику в дальневосточном регионе и не только, становятся совладельцами, а иногда и реальными собственниками российских рыболовных компаний. Можно сколько угодно продвигать тезис «рыбу – на берег», но откуда ей взяться на берегу, если она скуплена иностранными компаниями еще до начала промысла?

Неудивительно, что в таких условиях налоговые поступления в российский бюджет от рыбной отрасли за последние восемь лет сократились в полтора раза, о чем заявил на одном из совещаний во Владивостоке полпред Президента России в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев.  По словам Трутнева, с 2007 года эти показатели сократились в 1,5 раза, составив в 2014 году 5,8 млрд рублей.  Согласно подсчетам ФНС, выпадающие доходы федерального бюджета за счет возмещения НДС и льготных ставок на вылов водных биоресурсов составляют 8,6 миллиардов рублей ежемесячно.  Государство ежегодно недополучает от рыбной отрасли 30 млрд рублей доходов.

В валовом продукте Дальнего Востока доля рыбохозяйственной отрасли составляет всего 3,3%, а в налоговом объеме - 1,5%.  Как отметил Юрий Трутнев, Россия занимает только 15 место по стоимости экспорта и 23 место по удельной стоимости экспортных поставок. При этом мы удерживаем 3 место по объемам экспорта и 6 место — по объему вылова. Это означает, что рыбы в стране много, но продавать ее с выгодой, создавая добавочную стоимость у нас, не умеют, - сделал вывод Трутнев.  Хотелось бы, однако, внести в слова полпреда президента небольшое уточнение – у нас не умеют (или не хотят) продавать рыбу с выгодой для государства, тогда как о собственной выгоде рыбопромышленники, разумеется, не забывают. 

Между тем, цены на рыбу на российском рынке практически сравнялись с теми ценами, по которым ее отправляют на экспорт. Рыбодобывающие компании ставят во главу угла прибыль, поэтому при колебании цен на валютном рынке в сторону роста курса иностранной валюты происходит скачок цен на рыбу и морепродукты и для российского рынка, но при этом в случае снижения курса валюты цены почему-то не спешат откатываться обратно.

Однако снижение покупательской способности населения при таком росте цен приводит к тому, что на российском рынке продукция по таким ценам оказывается невостребованной – она слишком дорога для рядовых граждан, недоумевающих, почему россияне должны платить за выловленную в наших водах нашими же компаниями рыбу такую же цену, как и японцы или корейцы.  На это у рыбодобытчиков есть ответ вопросом на вопрос: а почему мы должны поставлять рыбу в Россию, если более выгодно продать ее за рубеж? Логика очевидна и прямолинейна – бизнес ставит во главу угла получение максимальной прибыли при минимальных издержках. Поэтому промысловые суда работают на износ, большинство из них ремонтируется и модернизируется только тогда, когда их состояние уже не может обеспечить необходимой нормы прибыли. 

Отечественная рыбопереработка в этих условиях оказывается зажатой в тиски: с одной стороны «долларовые цены» на рыбу, с другой – падение платежеспособного спроса населения. В этих условиях переработчики вынуждены сокращать производство, что еще больше усугубляет ситуацию – себестоимость резко растёт, а рентабельность падает. В итоге, увеличивается вероятность банкротства предприятий рыбопереработки и региональной оптовой торговли.  По сути, береговая переработка в России получает продукцию на тех же условиях, что и иностранные импортеры.  В более выгодных условиях находятся перерабатывающие предприятия, принадлежащие крупным рыбодобывающим компаниям. Но при этом продукции с высокой добавочной стоимостью ими выпускается недостаточно даже для внутреннего рынка. 

Российская рыбная отрасль по-прежнему существует, в основном, в качестве «сырьевого придатка» иностранной рыбопереработки, способствуя созданию рабочих мест за рубежом и росту чужого ВВП.  Многие российские рыбодобытчики мотивируют ориентацию на экспорт тем, что на Дальнем Востоке нет достаточных перерабатывающих мощностей, и при этом не желают самостоятельно инвестировать средства в их создание, заявляя о невозможности конкурировать с развитой китайской перерабатывающей отраслью. 

Но в действительности дело здесь даже не в отсутствии перерабатывающих мощностей.  Экспорт морепродукции выгоден рыбодобытчикам по целому ряду причин. Во-первых, он позволяет получить валюту, что весьма перспективно в условиях ослабления курса рубля. Во-вторых, существующая система экспорта позволяет получать значительные суммы неучтенной прибыли, показывая почти нулевую доходность и скрывая прибыль от налогообложения (например, путем завышения стоимости расходов на судоремонт за рубежом, оплату полученных у иностранных импортеров кредитов и т.п., а также путем отправки продукции через оффшорные фирмы по заниженным ценам для последующей ее реализации на зарубежных рынках по нормальной цене).

И, наконец, в нынешних условиях, когда продукцию можно оформлять на экспорт по «упрощенной схеме» фактически без физического контроля, это позволяет вывозить за рубеж незаконно добытые биоресурсы (например, валютоемкие крыбы или икру минтая). Такой экспорт приносит рыбному бизнесу огромные доходы, оседающие на счетах за рубежом. А государство от такой деятельности не получает ничего.

В настоящее время возникла ситуация, когда интересы России требуют перенацелить российские уловы рыбы, в первую очередь дальневосточные, с экспорта на внутренний рынок, что требует изменения сложившейся системы и установки государством новых «правил игры».  Государство имеет на это полное право, поскольку водные биоресурсы являются государственной собственностью.  Вполне естественно, что сейчас, оценив ситуацию, государство инициировало внесение существенных изменений в законодательство, регулирующее рыболовство.  И точно так же вполне естественно, что многие представители рыбного бизнеса восприняли ряд предлагаемых нововведений «в штыки», восприняв их как покушение на «самое святое» – возможность продолжать обогащаться за счет бесконтрольного вывоза биоресурсов за рубеж.

Итак, что же предлагает государство? С 2018 года предлагается перейти к единому промысловому пространству для промышленного и прибрежного рыболовства во внутренних морских водах, территориальном море, континентальном шельфе, в исключительной экономической зоне Российской Федерации, а также закрепить за рыбопромышленниками доли на 25-летний период в рамках единой квоты. В соответствии с закрепленными долями рыбаки могут осуществлять как промышленное, так и прибрежное рыболовство.

О прибрежном рыболовстве стоит сказать отдельно, поскольку его развитие волнует представителей береговых рыбоперерабатывающих предприятий.  Как известно, в принятом в июне 2013 года ФЗ № 148 «Об аквакультуре (рыбоводстве) и о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ» есть невесть каким образом попавший в него пункт, касающийся не аквакультуры, а прибрежного рыболовства, который разрешил «при прибрежном рыболовстве осуществлять перегрузку уловов водных биологических ресурсов и производство на судах рыбопромыслового флота рыбной и иной продукции из водных биологических ресурсов». Ранее закон предписывал доставку всех прибрежных уловов на российский берег, что позволяло обеспечивать свежей рыбой потребительский рынок и береговую переработку.  Однако в результате нововведений рыбаки стали поставлять прибрежные уловы не на российский берег, а за рубеж, что крайне негативно отразилось на рыбоперерабатывающей отрасли, состояние которой еще более усугубилось после ограничений на импорт. 

Вполне естественно, что в этой ситуации государство решило, что условия осуществления прибрежного рыболовства должны быть нацелены на стимулирование поставок уловов на внутренний берег и загрузку береговой переработки.  То есть, рыбаки должны взять на себя обязательства по поставке выловленной рыбы на береговые рыбоперерабатывающие предприятия, а стимулом для рыбаков, которые пойдут на эти условия, будет увеличение в абсолютном выражении их квоты на конкретный год.

Поправками также предусмотрено повышение порога освоения квоты добычи с 50% до 70%. Невыполнение этого условия два года подряд будет являться основанием для досрочного расторжения договоров. При этом в целях ликвидации «квотных рантье» и стимулирования строительства новых судов вводится норма, обязывающая пользователей осваивать не менее 70% объема полученной квоты на собственных судах, на судах, приобретенных по договору лизинга либо или на основании договора фрахтования. 

Спорить с этой мерой бессмысленно, поскольку необходимость повышения уровня освоения квот и борьбы с «квотными рантье» признается всеми.  Однако на деле данная мера вряд ли сможет решить проблему «рантье», поскольку допускает использование зафрахтованных судов.  На практике, однако, известны случаи, когда одно и то же судно оказывается одновременно зафрахтованным сразу несколькими компаниями, при этом реальный промысел осуществляет владелец судна, который просто купил у этих якобы арендаторов их квоты. 

Кроме того, поправками предусмотрена стимулирующая мера обновления флота путем выделения специальных квот государственной поддержки. Согласно законопроекту, государственная поддержка заключается в предоставлении прав на добычу водных биоресурсов лицам, осуществляющим рыболовство, которым принадлежат на праве собственности или на основании договора лизинга новые суда рыбопромыслового флота, построенные на территории России. В рамках государственной поддержки максимальный объем выделяемых квот не должен превышать 20% суммарного объема части общего допустимого улова водных биоресурсов.

Правила и условия предоставления государственной поддержки, а также перечень видов водных биоресурсов в определенных районах добычи (вылова) водных биоресурсов определяются Правительством Российской Федерации. Предполагается, что субсидия в виде квоты будет выделяться при сдаче нового судна в эксплуатацию, что позволит обеспечить эффективность и прозрачность механизма субсидирования. Для реализации меры Правительством будет также определена допустимая степень локализации производства с учетом возможностей отечественных судоверфей.

По сути, все эти предложения вполне логичны и оправданны.  Государство, как владелец водных биоресурсов, имеет устанавливать правила и требовать их соблюдения.  Главной задачей является обеспечение населения страны необходимым объемом качественной и доступной по цене рыбной продукцией.  Не менее важной задачей, как отметил управляющий группой компаний «Доброфлот» Александр Ефремов, является закрепление населения на Дальнем Востоке, что требует активизации темпов социально-экономического развития этого региона. 

В связи с этим, вполне естественно, что государство стремится стимулировать развитие береговой переработки, судоремонта и судостроения.  Государство также хочет реализовать свое право получать от ресурсной отрасли доходы и в виде природной ренты, прямых и косвенных налогов, а также за счет развития смежных отраслей.  Надо понимать, что одно рабочее место, к примеру, в судостроении или судоремонте создает пять рабочих мест в смежных отраслях. Поэтому, отдавая судостроение и судоремонт сопредельным странам, мы неизбежно сокращаем производственный потенциал на Дальнем Востоке.

Однако почти все эти предложения оказались восприняты большинством представителей рыбопромышленных компаний «в штыки».  Рыбодобытчики согласны лишь с тем, чтобы повысить требования к освоению выделенных квот до 70 процентов, требуя при этом безусловного закрепления квот на 25 лет по «историческому принципу».  Фактически, они хотят создать своеобразный «закрытый клуб рыбаков», члены которого будут иметь исключительное право осваивать государственные ресурсы, не беря на себя при этом никаких обязательств.  Более того, иногда звучат даже предложения (пока, к счастью, робкие) перенять опыт некоторых стран, где квоты на вылов определенных объектов закрепляются на длительный либо пожизненный срок и свободно передаются, продаются, делятся, арендуются и даже передаются по наследству. 

Рыбопромышленники категорически против появления в отрасли новых действующих лиц, поскольку тем понадобятся квоты, а делиться ими никто не хочет.  Они категорически не хотят брать обязательства по снабжению береговых перерабатывающих предприятий, но при этом также против того, чтобы переработчики могли получить часть квот и организовать самообеспечение сырьем.  Так называемые «квоты господдержки» действуют на многих отечественных рыбопромышленников как красная тряпка на быка – возможность и целесообразность строительства промысловых судов в России отметается напрочь. 

Вместо этого звучат заявления типа «Нам не нужны такие квоты господдержки, мы сами построим новые суда, только закрепите квоты на 25 лет».  На самом деле, все это мы уже проходили.  Сначала все те же люди говорили: «Дайте квоты на 5 лет- мы построим суда!».  Но не построили.  Потом говорили: «Дайте квоты на 10 лет- построим суда».  Но построили лишь единицы, и то за рубежом.  Теперь опять говорят: «Дайте квоты на 25 лет, и мы обязательно построим суда».  Судя по всему, лет через 10 будут говорить: «Дайте нам квоты на 50 лет, и мы полностью обновим свой флот!».

Надо смотреть на вещи реально – многие отечественные рыбопромышленники довольны существующей ситуацией и хотят только одного – закрепить такое положение еще, как минимум, на 25 лет.  Поэтому попытки государства изменить правила и заставить рыбаков взять на себя обязательства по поставкам продукции на берег для развития переработки, по строительству судов в России для стимулирования развития отечественного судостроения, по обеспечению внутреннего рынка качественной продукцией по доступным для населения ценам и т.п. вызывают такое резкое неприятие и подвергаются критике в многочисленных публикациях отраслевых СМИ. 

Какими будут результаты заседания Госсовета по проблемам рыбной отрасли, говорить пока сложно, учитывая, что представители рыбодобывающих компаний всеми силами пытаются отстоять свои интересы в пику предложениям государства. 

Наиболее вероятно, что в конечном итоге будет найдет компромисс, выражающийся в закреплении квот на добычу водных биоресурсов на 25 лет по «историческому принципу» с одновременным принятием на себя рыбаками дополнительных «обременений» в виде обязательств обеспечить поставку определенной части уловов на внутренний рынок и для береговой переработки, а также инвестировать средства в модернизацию имеющихся и строительство новых судов в соответствии с потребностями в обновлении флота.  Но главное будет заключаться даже не в этом, а в том, насколько эффективными окажутся эти решения и как они будут исполняться на практике.